ЭХО ИЗ ОТТУДА
ИССЛЕДОВАНИЕ МЕСЯЦА "АВГУСТ".
Палитра августа роскошна и горька:
Дым красок густ, тяжел, но – только дым.
Зеленые кампании горошин гремят вовсю,
Картофель налился и пожелтела сочная ботва.
Закаты солнца глубоки и алы.
Загадочны восходы. Даль тиха.
Спокойна гладь озер. Но в глубине
Источники осеннего свинца уже открылись.
Ветры уголь жгут, чтобы свои наполнить монгольфьеры.
Пошли грибы. И трут глаза жуки
Костистым кулаком. Зевают – скоро спать пора. Капуста
Не думает пока о гильотине
И хрустко умывается росой.
Среди людей - кругом разноголосье:
Одни грустят, другие видят сны,
А третьи ничего не замечают
И ждут любви. Волна
Так ласкова, что не о чем грустить
И думать об уходе. Чист песок
А небо – синью-синь! Ночь хороша,
Игриво море. Искрами оно
Ваш путь ночной волшебно обозначит
И – уходить не хочется. Но вдруг
Падет тоска. И в глубине беда почудится.
Луна уж – не луна, а – светофор. Его
Тревожен глаз. Спешишь на берег – холоден песок
И привлекает зренье белизной
Газет обрывки, брошенные тряпки,
Да мертвый бок дельфина.
Август…
ТЕМА «ЦЫГАНСКОЙ ВЕНГЕРКИ – 2004»
В мутных омутах души,
В шхерах подсознанья,
Ты дыши, пляши-дыши
Искорка дерзанья!
Поменяемся, давай,
Бытием и сутью –
Я тебе отдам не рай:
Заморочки с жутью…
Звон и гул и пьяный чад,
Хари как иконы.
Весь кроваво-гулкий ад,
Пузыри и стоны…
Ты мне – речку, синий луг,
Розовые росы…
Поменяйся – будешь друг
Через все доносы.
Буду я на берегу
Слушать перекаты.
Буду в сладком спать стогу,
Буду жить! Ребята!
Отдохну душой чуток,
Отопьюсь прохладой,
Все уляжется, браток,
Станет так, как надо!
Вновь потом я буду рад
Бедам и набатам,
Повернется все назад,
Все назад, ребята!
И опять у пьяных харь
Только дырки глоток.
И опять сивухи хмарь,
Скользкий свист колготок…
Скатерть мертвенно бела,
И на ней – заплаты,
Нам гореть, гореть дотла,
Всем гореть, ребята!
Вой, гитара, дребезжи
Трещиною деки.
Нет, никто не убежит
Никуда вовеки!
Отмахнись – и лей вино!
Пузырись, отрада!
Нам, пожалуй, все равно
Ничего не надо!
Так была? Была? Была?
Или не была ты?
Басан, басан, басана –
Бе-се-нята… БЕСЕНЯТА!
ИЗ ЦИКЛА «ВРЕМЕНА ВСЕЛЕННОЙ»
Этот судный день последний,
День с последнею обедней.
Все медлительней и медней
Колокольный льется стон.
Горизонт угрюм и низок,
Меж холмами мчится призрак.
В пыль куски скелетов сизых
Разметает бледный конь.
Храм застыл, как хрип из глоток
У слоистого болота.
Облетает позолота
С раззолоченных икон.
В ядовитой смрадной хмари
Морды, гады, зубы, хари
Слепо мечутся в угаре
Все без масок и имен.
Цепь чугунная бряцает
Расцепленными концами.
Солнце мертвенно мерцает,
Сумрак страшен и свинцов.
И последний бьется разум.
Ужас в нем вскипает газом.
Он набрякшим кровью глазом
Ищет чье-нибудь лицо.
Но разрезал крик стекольно
Белых молний меч угольный
Даже умершему больно:
Жутки тернии в венце!
Конь летит, холмы качает,
Призрак время заключает.
Он – участвовал в начале,
Он – присутствует в конце.
Жизнь осталась позади
Бесконечность … впереди?
На земле ни слез, ни злости,
Только – кости.
СЕЛЕНЬЕ.
Средь ликованья и печали
Под мерный гул колоколов
Соборы к небу поднимали
Тугие груди куполов.
Когда на них кресты косили,
Забыл неистовый ревком,
Что вскормлена душа России
Их животворным молоком.
Но жизнь, увы, течет не прямо
И большинство людских детей
Осознает, что значит – мама,
Когда лишится матерей.
И что разбуженная сила
Немилосердною была…
Как материнские могилы
Стоят нагие купола.
ВОСКРЕСЕНЬЕ.
Окончен праздник. Гости разошлись,
Когда рождались призраки рассвета.
Усталые кивки прощального привета –
И в горле – сухость, а на веках – слизь.
Продрогшие моторы отфырчали,
Бензиновая гарь растворена
И в парке очутилась тишина,
Пронизанная дымными лучами.
Захлопнуты ворота – карантин.
У кошки – вид побитой интриганки,
И под метлой гремят пустые банки
И кружатся снежинки конфетти.
ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО.
Ты согласись – что я –«не первый встречный».
Таких, как я – « не на пятак пучок»!
И потому кусаться будет – вечно
Боль обо мне. Зубастый червячок!
ЖЕНЩИНА.
Все сердце исцарапавшее «да»
Рванулось с языка – и оказалось,
Что «да» не искупленье, а беда,
И гордость унижающая жалость.
И – спохватилась: надо было – «нет»!
Оно перечеркнет, переиначит…
Но так прекрасен был ночной сонет,
Что «да» и «нет» одно и то же значат!
ОТТЕНКИ РАННЕЙ ЗИМЫ.
У оттепели техника – перо.
На кальке снега выведены: ветки,
Окурки, спички, ржавое ведро
И старичок на старой табуретке.
У заморозка в моде – акварель:
Незримость переходов, мягкость света.
У оттепели инструмент – свирель,
А заморозку родственнее – флейта.
ВИД С ХОЛМА В ПАСМУРНУЮ ПОГОДУ.
Даль хрустальна, холодна,
Не видать предела.
Брошен плат из полотна
На земное тело.
Былья беленых лесов
За лугами справа
И закрыты на засов
Летние забавы.
Створки раковин земных
Заключает осень.
Засыпают сладко в них
Муравьи и осы.
Из добычи и даров
Широко, по-русски
Люди ладят у столов
Зимние закуски.
В землю смотрят старики,
Двор метет молодка.
У кого – конец строки,
У кого – середка.
Осень чрево погребов
Набивает вволю
И для будущих хлебов
Очищает поле.
ЖИЗНЬ
По тропам шагает июнь золотой,
Мерцают кувшинки над самой водой
И в трех сантиметрах над кожей земли
Гвардейски гудят молодые шмели.
На острой осоке сидит стрекоза,
На солнце глядит и не щурит глаза.
И западный берег кудрявых небес
Таит силуэты вечерних чудес.
Измученный путник присел у реки.
Слеза оросила щетину щеки:
Июньское солнце и плес голубой
Ему захватить не придется с собой.
ЗОЛОТО.
Спелого сугроба
Рафинадный створ.
На промывку пробу
Брал старатель-вор.
Золото – не лихо,
И сосед – не сват…
Над костями тихо
Отгорал закат.
ИСПОВЕДЬ ПЕРЕД ПЕТЛЕЙ.
…Вышел неожиданным финал:
(Жаль, что мы предугадать не можем!)
я тебя, Иисус, не предавал,
я – врага пытался уничтожить!
Я тебе завидовал, Иисус:
Слава, вера, пламенные речи!
Ненависть и зависть – тяжкий груз
И мои не выдержали плечи…
В спину нож, а труп – в реку Кедрон
Надо было. Я ж сумел убого…
Не суди тебя Синедрион –
Не было бы мученика-бога!
Сам тебе возвыситься помог,
Сделал это собственной рукою.
Я - никто. А ты и мертвый – бог!
Мне теперь ни жизни, ни покоя!
Жаль, не крест веревочка моя –
Дважды кряду не случаться чуду…
Господи! Прими в свои края
Несчастливца-воина Иуду!
ИСТОРИЯ.
В ЦПКО на белой лавке
Я говорил подруге Клавке:
«Клавдия, я тебя люблю!
Я сарафан тебе куплю
И серьги из цветной пластмассы,
Потом у женщины из кассы
Платцкартный выкуплю билет –
И к морю тронемся в обед».
Мне Клава кротко отвечала:
Ты обещаешь слишком мало
За гордость девичью мою!
Тебе себя я отдаю
Как минимум – за четверть дачи
И слов не может быть иначе!
Еще мне купишь: бриллиант,
Комод и лаковый сервант,
Три разноцветные сервиза
И шелк на шторы для карниза,
Демисезонное пальто,
Потом две норки для манто,
Мамаше – пуховой платочек,
Сестрице – кофточку в цветочек,
И вообще, любезный мой,
Желаю быть твоей женой!»
От этих слов хапуги Клавки
Я усидел едва на лавке.
Узрев критический момент,
Сказал: «Я,Клава, не студент,
И к путешествиям путейным
Я приглашал тебя шутейно.
Короче, Клава, извини –
Скончались радостные дни!»
И повернулся на аллее,
Чтобы идти домой скорее.
Но Клава исторгает рык,
И на песок аллейный – брык!
Сучит обутыми ногами
И изъясняется слогами:
«Постой и не качай права!
Я оказалась неправа.
Я на условья соглашаюсь,
Твоею тотчас стать решаюсь!»
……………………………….
В ЦПКО кончался май,
Мы погрузились на трамвай,
Приобрели билеты оба
И поклялись любить до гроба
ЭЛЕГИЯ
На белом море – красный листопад.
Со звоном осыпается осинник.
На небесах невыносимо синих
Готовится студеная крупа.
Сурово, как на лезвиях ножей,
На валунах застыли бюсты чаек.
Они о прошлом горестно скучают,
Подобно вдовам, вспомнившим мужей.
На Белом море, в бухтовом куске,
Беременном тяжелой непогодой,
Опять сентябрь. Такое время года,
Когда весь мир висит на волоске.
------=-------
Из разбуженных почек струится густой аромат,
Дождь упрямо стучит деревянным цепом без умолку.
Но очистится ветром апрельской ночи хохлома
И повесит на ручку Ковша полумесяц свою треуголку.
Не под хлебом, под снегом вчера волновалась земля.
А сегодня она, голубая, сырая, живая,
Просыпается вновь для заботы и семени для,
А обиды и зло на полгода опять забывая.
------------=-----------
Густой анилиновый вечер,
Зари раскаленная жижа.
И облако, розовый глетчер,
Сползает к экватору ближе.
Под утро бормочет и вьюжит.
Гореть не желают поленья.
То вместо отточенной стужи
Скользит по земле потепленье.
ТОЧКА.
«Уезжаешь?» - «Уезжаю».
«Попрощаемся?» - «Прощай!»
«Мы увидимся?» -«Не знаю».
«Обещать?» - «Не обещай».
«А любовь была?» - «Конечно».
«А теперь?» - «Прошла она».
«Помнить будешь?» - «Буду вечно».
«Не бросайся, жизнь сложна»…
«Может быть. Пока не знаю,
Счастлив буду ли с другой»…
«Будь здоров!» - «Прощай,.. родная!»
«До свиданья, дорогой!»
------=------
Не страж я брату моему,
Не квестор, не судья.
И если он попал в тюрьму –
Не виноватый я!
Он делал то, чего хотел
А я – свое творил.
Он - пролетел, он – залетел
Он – кашу заварил!
Мои дела – мои дела.
Его дела – его.
Его фортуна подвела,
Не тронув моего.
И эта сказка – проще нет,
И бог – ему судья.
Он – черный вытянул билет
И – никакого – я !
----------------=--------------
Форте, - пьяно. Форте, - пьяно…
За окошком капли бьют.
Учит девочка Татьяна
Грустный маленький этюд.
За прозрачной занавеской
В колыбельке нотных строк
Плачет дождичек приневский
Поздней осени сынок.
----=----
Ни любимым ни чужим ничего не обещайте.
Светлым «завтра» не прельщайте
Ни любимых, ни чужих.
Слишком хлипок наш резон и намеренья: благие,
Эфемерные, нагие
Жиже, чем осенний сон.
Еле видимый нажим – и одни куски от счастья…
Ничего не обещайте
Ни любимым, ни чужим!
ПАРТНЕРЫ.
День бел и сух, как мамонтова кость.
Песок, трава, прибоя завитушки –
Все побелело. До последней мушки,
Все – только известь, солнце, соль и злость.
Но ближе к вечеру жары свалился груз
И поменялись роли и наряды:
Вдоль берега игривые наяды
Развесили фонарики медуз.
Проснулось население лесов,
Пустот подземных и морского шельфа.
Пыльцу цветов в траве искали эльфы
И лешие ловили серых сов.
На несколько часов блаженной тьмы
Людей сменили новые созданья.
Такие же любимцы мирозданья,
Или такие ж парии, как мы?
ПОМИНАЛЬНОЕ.
Воров казнили. Право слово:
В ударе были палачи !
И люди приступили снова
Болеть, ругаться, шить обновы,
Баранки печь и калачи.
Тела в телеги покидали,
Колоду вымыли с песком.
Прохожий божедом-сударик
Сидел на ней и грыз сухарик
И запивал его кваском.
За поворотом стихли оси,
Просохла конская моча…
И трепетно горела осень.
Живущим и почившим в бозе
Всем – поминальная свеча.
БЛУДНИЦА.
"Она была полураздета..."
А.Рембо.
Вино в бокале умирало.
Постель отверзнута, как плоть.
Издалека дождем бросало
И выло ветром. Спал господь.
Часы спросонья торопились.
Очаг оставленный погас.
И мысли бились и ветвились
И рассыпались в сотый раз.
Она дремала в кресле старом,
Лицо, как будто на ходу
Менялось вмиг. Одним ударом.
Из безмятежности - в беду.
Порок батистов и неистов
В нецеломудренном соске.
И боль осколком аметиста
Сверкала в перстне на руке
ПРОИГРЫШ.
Мы отыграем все назад:
И сны и крики.
Опять отчаянный расклад:
Сплошные лики!
Мы не увидим ничего
Во тьме незваной.
Постель рыдает оттого,
Что не нирвана.
Три карты. Только короли
И в сердце - пики!
А на глазах одни нули
Равновелики.
Куда идти, зачем кричать
И звать подмоги?
Что показания сличать -
Уходят сроки!
И снова мастью не для нас
Ложится карта.
И прошлое в который раз
Стремится в завтра.
ПИК ЛЮБВИ.
Были днем и были ночью
Мы Пьеро и Коломбиной.
Выгибали оболочку
Зовы крови голубиной.
Руки чопорны и манки
И обманчиво невинны.
Груди, ловкие обманки,
Куртуазны и картинны.
Извергаемый и мнимый,
Торжествующий и томный,
Мой отчаянно любимый!
Мой предатель вероломный!
ПРОЩАЙ!
Солнце лед расплавило и снега размыло.
Ты меня оставила, видно, разлюбила.
Ни словечка мне в ответ не сказала.
Обещанье, как букет, развязала.
И рассыпались цветы по дороге.
Белоснежные следы, как тревоги.
Лепестков больную дрожь ветер носит.
И кружится пьяный дождь на откосе.
Может - глупость? Позабыть и не думать?
Новый вечер полюбить с новым шумом?
Только ты не торопись, убегая -
Я любил тебя всю жизнь, дорогая!
|
